Рецензия на книгу И. М. Васильевой, Р. А. Удаловой «Суккуленты и другие ксерофиты в оранжереях Ботанического сада Ботанического института им. В. Л. Комарова».

[Дмитрий2]

В настоящей теме будет размещена рецензия Д.В.Семенова на книгу И.М.Васильевой, Р.А.Удаловой «Суккуленты и другие ксерофиты в оранжереях Ботанического сада Ботанического института им. В. Л. Комарова». 2007(*) . СПб- Росток.- 416 с.

(*) Книга вышла из печати в 2008 г.


Как обычно здесь эта тема будет закрытой для обсуждения. Обсуждение может иметь место в любом другом соответствующем месте форума. Если будет желание что-то обсудить, то как обычно стараемся говорить про собственно рецензию или книгу, а не про авторов этих замечательных публикаций.

[Дмитрий2]

Хорошую, нужную идею воплотили в реальность Ботанический институт им. В. Л. Комарова и кураторы - прежний и нынешний - коллекции суккулентных растений Ботанического сада БИНа. Значение публикации всех накопленных за многие десятилетия сведений о лучшей, самой крупной ботанической коллекции суккулентов России и одного из наиболее интересных мировых собраний этих растений выходит далеко за рамки обычного инвентаризационного описания. Такое значение определяется, с одной стороны, феноменом необыкновенной массовости и разнообразия направлений коллекционирования кактусов и других суккулентов, а с другой – уникальностью коллекции БИНа. Именно поэтому новая книга вызовет особый интерес не только узких специалистов, но многотысячной армии владельцев ботанических, коллекционных, декоративных, коммерческих собраний суккулентных растений. Дело в том, что сейчас никого не удивишь ни размерами теплиц и коллекций, ни особой редкостью или превосходным состоянием растений. Но вот чего нет практически ни в одной частной коллекции – это почти трехсотлетний истории, сохранения многолетних традиций и накопленного многими поколениями опыта, наконец, растений, возраст которых превышает 100 лет! Таксоны, которые уже практически не встречаются в современных коллекциях; экземпляры из угасших природных популяций; растения, которые держали в руках еще классики кактологии и великие собиратели прошлых веков. Это не просто интересно – данные о такой коллекции могут помочь найти ответы на самые разные вопросы, связанные с систематикой, индивидуальной и онтогенетической изменчивостью, физиологией, агротехникой суккулентных растений. И авторы полностью отдают себе отчет в значении подготовленной ими монографии.

[Дмитрий2]

В предисловии они пишут, что в основе книги – «важный научный результат многолетнего изучения суккулентов», а все описательные главы книги (кроме списка растений) переведены на английский язык. Подобное двуязычное издание – не частый пример в отечественной научной литературе.
В общем, сам объект монографии определяет ее безусловную значительность. Но, к сожалению, знакомство с содержанием книги показывает, что она никак не соответствует той высокой планке, которая задана самим статусом уникальной коллекции суккулентных растений БИНа.
Собственно, многочисленные претензии и замечания к книге можно обобщить в двух словах: она недопустимо эклектична и в ней нет практически никакой научной информации. Она вообще ни по форме, ни по содержанию не может быть отнесена к научным публикациям. Но, конечно, это заключение нуждается в разъяснениях и комментариях.
Сначала – структура книги. Почти ¾ ее составляет аннотированный список коллекции (подробнее о котором ниже). Первая – и единственная действительно интересная и полезная глава – «История создания коллекции суккулентов» занимает примерно 30 страниц. Но и в этом случае приходится сделать существенное замечание: в ней отсутствуют ссылки на источники информации. А ведь приводятся сведения о фактах и событиях, очевидцами которых авторы быть никак не могли. Подобный стиль изложения подходит для популярных изданий, но не для научных. И еще: для деятелей дореволюционной эпохи приводятся годы жизни. Ну а те, кто внес свой вклад позже? Ведь именно из подобных изданий только и можно узнать, когда родился и скончался тот же Николай Иванович Курнаков, когда родились и живы ли – дай Бог им здоровья – его последователи, упомянутые в книге. Значительный кусок текста посвящен – и вполне заслужено! – агроному-суккулентоводу Надежде Георгиевне Вьюгиной. Но текст этот похож скорее на профсоюзную характеристику или панегирик в многотиражке. Конечно, «золотые руки» этого специалиста «сыграли большую роль в развитии коллекции» (к сожалению, литературная составляющая книги полна таких штампов), но где, как ни в подобном издании, узнать об агротехнических достижениях Н. Г. Вьюгиной за 30-летний период ее работы, где получить содержательную характеристику ее вклада? В рецензируемом издании – только общие слова.
Вторая глава – «Современное состояние коллекции суккулентов», которая собственно и содержит упомянутые выше «важные научные результаты многолетних исследований», ограничена 50 страницами. Она состоит из 4 разделов. Первый имеет многообещающее название «Научные принципы формирования коллекции». Но читатель найдет там лишь общеизвестные рассуждения о том, что в коллекционировании суккулентов присутствуют таксономические, морфо-экологические и природоохранные аспекты, а также сведения о количестве видов той или иной группы, представленном в коллекции БИН. Ни с концепцией, ни с методикой формирования коллекции эта информация не увязывается. Самая интересная часть раздела – список растений-ветеранов, выращиваемых в Ботаническом саду с XIX века. Ведь каждый такой долгожитель – отдельная история. Вот только никаких (!) сведений о них авторы не приводят ни в этом разделе и нигде в книге. К тому же ценность и доверие к этому списку резко снижает его неточность. Так, в его заглавии указано, что эти растения содержатся с XIX века, но в списке немало экземпляров, поступление которых датируется началом XX века. Уже через две страницы (стр. 52) авторы пишут о самой старой эуфорбии (в коллекции с 1879 г.), но в списке ветеранов этого растения нет! А раз так, где гарантия, что родословная этих уникальных экземпляров не велась с такой же небрежностью?

[Дмитрий2]

Следующий раздел – Экспозиция «Растения засушливых областей Африки и Америки». Собственно, здесь дается небольшое описание экспозиционной части суккулентной коллекции. Но помимо этого – еще и пространная общая популярная характеристика суккулентов вообще с рассказом об общеизвестных представителях группы – и из чьих плодов или сока что готовят, и что там на гербе Мексики, и что алоэ на самом деле цветут не раз в 100 лет, а ежегодно. В общем, рассказ из детской энциклопедии с элементами учебного путеводителя по оранжереям Ботсада.
Далее идет раздел «Жизненные формы суккулентов на примере семейства Кактусовые». Что это за текст – остается неясным. Смысл и логику появления такого раздела в книге авторы никак не поясняют. Почему проанализированы и классифицированы именно жизненные формы, а не, скажем плоды или цветки, почему именно кактусов? И какое вообще эта часть имеет отношение к коллекции БИН? Ведь подобный анализ можно было бы сделать, не работая ни только с этой, но и ни с какой другой коллекцией – просто по описаниям основных групп семейства. Инородность этого раздела в книге забавным образом иллюстрируется тем, что предложенную в нем классификацию сами авторы не используют ни в «аннотированном списке», ни в приложениях с характеристиками родов кактусов. Примечательно, что в этом разделе – и только в нем! – есть цитирование, вполне соответствующее правилам научных публикаций.
Наконец, самый неудачный, на мой взгляд, раздел этой главы – «Проблемы систематики суккулентов на примере семейства Кактусовых». Современная биологическая систематика – вообще одна из самых сложных тем для любого научного обсуждения. И можно только удивляться смелости авторов рецензируемой книги, которые легко взялись за эту тему, просто так, «со стороны». В работе нет ссылок ни на одну современную публикацию ни по теории и методологии систематики вообще, ни по результатам современных таксономических и филогенетических исследований собственно кактусов. Какие «проблемы» существуют в систематике суккулентов, авторы вообще не сообщают. Но зато в разделе есть – опять в популярной форме – рассуждение о конвергентном сходстве суккулентных растений разных групп. Или неожиданная информация о том, что шаровидная форма возникала в эволюции Кактусовых независимо по крайней мере 4 раза. Но ведь не сами же авторы это доказали. А кто? И как?

[Дмитрий2]

Как можно с легкостью необыкновенной говорить о различных примерах конвергенции среди кактусов, никак эти примеры не обосновывая. И почему они уверены, что это – именно конвергенция, а не параллелизмы, например? При этом авторы не делают никаких попыток связать подобные примеры конвергенции с заявленными проблемами систематики. Рассуждая о далеких от них предметах, авторы сплошь и рядом попадают впросак. Например, объясняют нехватку палеоботанических данных о кактусах тем, что «мягкие обводненные ткани» этих растений подвержены … «высокой степени фоссилизации» (т.е. окаменения), хотя в действительности все обстоит с точностью до наоборот. Но в достаточно беспорядочном наборе популярных сведений о кактусах и отрывочных авторских суждений об этих сведениях, можно найти несколько оригинальных идей. Во-первых, авторы построили некий исторический ряд по изменению количества родов кактусов в наиболее известных таксономических сводках: 20-21-124-41-230-184-84-113-83-93-108-124. Вообще-то рассматривать этот числовой ряд в отрыве от исторического контекста, без учета соответствующего уровня изученности и принимаемых разыми авторами таксономических концепций – занятие совершенно схоластическое. Но И. М. Васильева и Р. А. Удалова проводят некий анализ, подтверждающих, по их мнению, спиралевидность развития науки и современную тенденцию к увеличению числа родов за счет «восстановления некоторых утраченных таксонов». Что такое «утраченные таксоны», конечно. не поясняется. Как и не приводятся и примеры подобного удивительного «восстановления». Причем и в этом случае указываются лишь хорошо известные даже любителям сводки, но не процитирована ни одна научная статья из многих, в которых действительно и серьезно обсуждаются вопросы современной филогении и систематики кактусов (напр. Hershkowitz, Zimmer, 1997; Barthlott, Hunt, 2000; Butterworth et al., 2002; Nyffeler, 2002; Edwards et al., 2005; Ritz ey al., 2007). Показательно, что авторы особо выделяют монографию Э. Ф. Андерсона (Anderson, 2001) как «плод многолетнего труда», выполненного с «привлечением новейших методов исследований, включая ультраструктуры, биохимический и генетический анализ». Но в самой этой монографии – действительно, замечательной, но сугубо компилятивной – ничего о таких «многолетних» исследованиях не говорится, в ней вообще практически нет оригинальных данных. Других же работ Андерсона авторы не упоминают. А между тем они хорошо известны, и главным образом это – флористические публикации и статьи по охране суккулентов. Невольно закрадывается подозрение, что с результатами и других исследований по систематике кактусов авторы знакомы лишь понаслышке. Но это не мешает им критиковать популярный сейчас молекулярно-генетический подход за расхождение его результатов с данными морфологии. Эту идею авторы иллюстрируют примером с включением в род Parodia родов Notocactus, Eriocactus, Brasilicactus. Вот тут бы ссылки на соответствующие публикации! Кстати, в род Parodia sensu lato были включены еще и роды Brasiliparodia и Wigginsia, но их судьба авторов почему-то не волнует. Между тем, объединение родов данной группы проводилось задолго до начала широкого использования молекулярного секвенирования и как раз с учетом морфологических признаков (Buxbaum, 1966). Более того, род Parodia в современном его понимании – один из немногих, валидность и объем которого не оспаривается ни одним из серьезных современных исследователей. Если у авторов есть другие аргументы, здесь бы их и привести! Данных же, опубликованных И.М. Васильевой в тезисах одной из конференций в 1999 г., для таких суждений явно недостаточно. Кстати, эти тезисы (Васильева, 1999) здесь тоже не процитированы!

[Дмитрий2]

Венец экскурса в систематику – неожиданное заключение раздела, в котором приведены «родовые» и «видовые» признаки для семейства Cactaceaе. Во-первых, не разъясняется, зачем вообще нужно возвращаться к этому давно отвергнутому принципу типологической систематики. Во-вторых, даже при беглом знакомстве с этими признаками обнаруживается масса практических несоответствий. Например, наличие войлока на стеблях отнесено к родовым признакам, но широко известно, что у ряда представителей рода Astrophytum в даже одной популяции могут встречаться экземпляры с войлочными пятнами и без них. Впрочем, и этот перечень признаков был бы небесполезным, если бы авторы аргументировали его определенным анализом, провели бы сравнительно-морфологическое и статистическое исследование. В противном случае все это не только не нужное, но и вредное голословное суждение.
Последний раздел главы – «Агротехнические приемы выращивания суккулентов в оранжереях Ботанического сада БИН РАН. Советы садоводам-любителям». Как и в предыдущих разделах, собственно вековой уникальный опыт специалистов коллекции суккулентов БИНа здесь практически остался за скобками. А приведено очень общее и очень популярное руководство по выращиванию суккулентов для начинающих. Такое можно найти в любом справочнике для домохозяек. Причем здесь повторяются многократно опровергнутые тезисы, например, о том, что капли воды на стеблях действуют как линзы, фокусирующие солнечные лучи, или о том, что с помощью марганцовки можно предупредить заражение корневыми нематодами.
Собственно, на этом текст книги и заканчивается. Далее следует перевод двух основных глав на английский язык, который правильнее было бы назвать подстрочником. Англоязычный читатель – из-за низкого качества перевода - вряд ли адекватно поймет, что, собственно сообщают авторы. Но, может быть, это и к лучшему. Хотя стремление авторов преподнести свой небесспорный труд еще и зарубежным читателям, к тому же в такой убогой языковой форме вызывает дополнительное чувство неловкости – все-таки академическое издание!
Кстати, еще раз замечу, что и родной язык в книге представлен не лучшим образом. Избитые языковые штампы, бесконечные повторы одних и тех же слов, канцелярит, выражения вроде «наиболее оптимальный» или «самые большие долгожители» превращают знакомство с ней в тяжелое занятие.

[Дмитрий2]

Но, наконец, главное и по объему и по смыслу данного издания. Каталог коллекции. Ценнейший материал. Однако и он вызывает немало вопросов и замечаний. Авторы, проанализировав в предыдущей главе основные таксономические сводки, так и не указали, какой собственно таксономической системы придерживаются они сами. И получился немыслимый таксономический гибрид. Собственной системы авторы не предлагали, но и то, что приведено в книге, не имеет первоосновы. С одной стороны, здесь сохранены роды, самостоятельность которых не признается ни в одной таксономической ревизии уже где-то с 70-х гг. прошлого века, такие как Aylostera, Horridocactus, Neogomesia и многие другие. С другой стороны, в некоторых случаях принята самая последняя версия таксономии семейства Кактусовых, например, род Maihueniopsis приведен в новейшем его понимании. Поскольку ни указателя видовых названий, ни каких либо пояснений к принимаемой таксономической схеме нет, многие, даже самые известные и распространенные виды в этом списке можно обнаружить, лишь перечитав его целиком, причем нередко в самом неожиданном номенклатурном варианте. При этом в списке вообще нет родовых синонимов, а видовые приведены крайне скудно и совершенно бессистемно. Так для видов огромного рода Mammillaria я насчитал в списке всего 33 синонима видовых названий (в то время как известно несколько сотен валидных синонимов для видов этого рода). И не без курьезов. На стр. 229 M. crinita DС. приведена как валидный вид, а на стр. 231 это же название указано в качестве синонима M. duwei. Логики таксономических взглядов И.М. Васильевой и Р.А. Удаловой уловить не удается. Они, очевидно, не согласны с общепринятым современным объемом рода Echinopsis и при этом включают в него практически все виды прежнего рода Trichocereus, одновременно сохраняя самостоятельный род Helianthocereus. Но гелиантоцереусы и трихоцереусы - самые близкие друг к другу растения данной группы; выделение первых из рода Trichocereus, когда-то произведенное К. Бакебергом (Backeberg, 1977), в дальнейшем не признавал ни один серьезный исследователь. Разделить этих сиамских близнецов так, как это сделано в рецензируемой книге, можно лишь вообще не задумываясь над смыслом сделанного. В списке обнаруживаются и просто вопиющие примеры. В конце прошлого века кактологи расследовали поучительный таксономический казус. В результате ошибочного определения в ботанических коллекциях под названием Lobivia famatimensis широко распространилось совершенно другое растение, а «настоящая» лобивия была описана – все тем же путаником Бакебергом – под названием Reicheocactus pseudoreicheanus (род был специально создан для этого вида). Но разобрались, наконец, разъяснили все в нескольких статьях на разных языках (напр., Winkler G., 1982; Prantner J., 2003). То, что ранее считалось лобивией фаматимской, на самом деле – одна из форм Echinopsis densispina. Но в рецензируемой книге мы возвращаемся в 50-е годы прошлого века. Все та же путаница – разбирайтесь, читатели, заново! И ложная L. famatimensis здесь, и никем не признаваемый род Reicheocactus с 3 видами, один из которых был описан по ошибке, а остальные носят названия, не соответствующие правилам ботанической номенклатуры. И еще одни пример. Много лет назад я получил из коллекции БИНа черенок перескии Pereskia bleo. Растение легко зацветает в культуре, и скоро стало ясно, что этот совсем не P. bleo, а скорее P. grandifolia. А затем вышла статья в немецком журнале (Herbel, 2005), где говорилось, что P. grandifolia долгое время распространялась в ботанических коллекциях под неверным названием P. bleo! Но в рецензируемой книге и на приведенной в ней фотографии так и сохраняется - P. bleo!

[Дмитрий2]

Закрадывается ужасное подозрение, что авторы книги просто сохраняли в каталоге коллекции те названия, под которыми им поступали растения. В некоторых случаях по тем или иным причинам они вносили в список какие-то коррективы и в таком виде его опубликовали. По принципу, кому надо – разберется. В результате для таксономических целей использовать этот список невозможно, а для любителей суккулентов он просто вреден.
Не более информативны и полезны другие сведения «аннотированного списка». Очень короткое описание внешних признаков. Непонятно, что характеризующих и откуда взятых. Это – не диагностические признаки, и не общая характеристика видов (разновидностей) – во всяком случае, кардинально не совпадающая с данными солидной сводки Андерсона, о которой говорилось выше, и которую так ценят авторы рецензируемой книги. К сожалению, эти описания никак не связаны с характеристикой соответствующих экземпляров коллекции БИНа (а как бы эта уникальная информация была бы здесь уместна!). Более того, сплошь и рядом эта характеристика просто не точна. По два слова об ареалах, в некоторых случаях (почему не во всех?) – указание источника получения посадочного материала. Такие самые общие сведения об ареалах можно узнать в любом справочнике. Информация о фирмах- поставщиках растений вообще бесполезна. Но! Фирмы все солидные, а такие обычно сопровождали свои растения сведениями о родословной и о природных локалитетах. Вот эти бы данные сохранить и привести в справочнике! Быть может, в коллекции БИН среди долгожителей находятся представители уникальных популяций и клонов, нужные для серьезных исследований? Наконец, обещанная «фенология». Она заключается в сокращении «Цв.» (кстати, списка сокращений в книге я не нашел. А зачем? И так можно понять! Правда, издание-то академическое!). Одни формы с «Цв»., другие без «Цв.». Крайне редко – «Цв. V-VII» или «Цв. с 1982». Для большинства же и этого нет. Вот очень популярный Discocactus horstii – нет «Цв.»! Но это растение, если оно живо, не может не зацветать! В чем дело – действительно не цветет в этой оранжерее или просто не записали (цветок то ночной!)?
И еще один вопрос, на который нет ответа в опубликованном каталоге: чем он принципиально отличается от таких же списков, ранее неоднократно опубликованных авторами (в составе разных авторских коллективов) – в частности, в 1973, 1989, 2003 гг. (Тропические и субтропические …, 1973; Каталог коллекции…, 1989; Арнаутов и др., 2003). Если ничем, стоило ли тратить бумагу – а ведь это две трети книги! А если различия все-таки есть, то разве читатели должны их искать и анализировать?

[Дмитрий2]

Еще в книге можно найти вкладку со множеством цветных фотографий. Но никакой специфики уникальной коллекции на них не отражено. За редчайшими исключениями, сфотографированы экземпляры, какие можно увидеть в любом любительском издании. С недопустимо большим количеством ошибок определения и с названиями, не соответствующими ни одной из серьезных таксономических систем. Представить себе подобную фотогалерею в академическом издании было бы просто невозможно, если бы сам не держал его в руках!
В книге есть еще приложение с набором странных таблиц. Последние никак не озаглавлены, ссылок на них в тексте я не нашел, а содержат они перечисление родов кактусов, причем даже не всех, принятых авторами в списке растений, а просто некоторых, с краткой характеристикой «вегетативной сферы» (не во всех таблицах) и «генеративной сферы». Откуда взята эта информация, конечно, не сказано. Это – не диагностические признаки родов. К тому же сплошь и рядом приведенные данные не точны. Похоже, в книгу случайно попал черновик какой-то недоделанной работы.
Добавлен и краткий терминологический словарь, в котором разъяснено значение 42 слов, например, что такое сосочки или финбош. Зато нет таких терминов, как эндемик или экологическая ниша (наверное, поэтому авторы совершенно неверно оперируют соответствующими понятиями в тексте книги). На кого рассчитан такой словарь, по какому принципу составлен и зачем он вообще нужен – в академическом (не устаю повторять!), издании?
Наконец, удивительно короткий список литературы (причем в большинстве своем – не цитированной в тексте!), в котором практически нет специальных научных работ ни по одному из множества затронутых в книге вопросов – главным образом, общие сводки и справочники.

[Дмитрий2]

Таким образом, ни по форме, ни по содержанию рецензируемое издание фактически не является научной работой. Оно не содержит ни новых данных каких-либо исследований или наблюдений, ни результатов какого-либо обобщения или анализа оригинальных либо литературных материалов. Более того, оно вообще не является продуманной и оригинальной по содержанию книгой. Это – набор разных по форме, задачам и степени подготовленности к печати отдельных материалов, большинство из которых было опубликовано авторами ранее.
Очень обидно, что с этим бессодержательным, изобилующим ошибками и неточностями изданием читатель теряет возможность получить действительно важную для современной суккулентологии и суккулентоводства информацию, которую можно было бы ожидать в результате обобщения опыта 300-летней коллекции. Целый сонм актуальных вопросов в результате остается без ответов. Такие вопросы можно было бы разделить на две группы - вопросы, относящиеся к собственно структуре уникальной коллекции, а также накопленной в ней информации, и общие проблемы научного коллекционирования живых суккулентов - решению которых мог помочь вековой опыт Ботанического сада БИН. В числе первых специалистов заинтересовали бы такие: как организована и как ведется база данных по столь крупной коллекции, когда и по каким принципам эта база модернизировалась; что представляет из себя современная концепция пополнения и изменения структуры коллекции (и история формирования этой концепции); каковы краткосрочные и долгосрочные задачи, тактика и стратегия развития этой коллекции; как решаются проблемы выращивания специфических и сложных в оранжерейной культуре групп (таких, например, как кактусы высокогорных регионов или пустынь умеренного климата); поддерживается ли - и как поддерживается - в коллекции БИН культура суккулентов с двухлетним жизненным циклом, а также традиционно недолговечных форм (например, фрайлей); каковы достоинства и недостатки использования прививок для долговременного выращивания коллекционных растений; каковы особенности агротехники и биологии растений-ветеранов.

[Дмитрий2]

Из более общих вопросов: специфика научного коллекционирования суккулентов (в сравнении с любительским и коммерческим); унификация систем сбора, обработки и обмена информацией о ботанических коллекциях живых суккулентов; решения проблемы старения коллекционных суккулентов в оранжерейных условиях; поддержание уровня генетического разнообразия коллекционных растений и выбор генотипов, оптимальных для фондовой коллекции; сохранение естественного габитуса суккулентных растений в оранжерейных условиях; особенности культивирования и сохранения типовых экземпляров в ботанических коллекциях; комплексность коллекционирования живых растений, гербарных материалов (включая семена и пыльцу) и отцифрованных изображений. И это лишь малая толика актуальных вопросов, на которые ищет ответы современное суккулентоводство. К сожалению, ни на один из них не отвечает рецензируемая книга. Закрадывается грустное подозрение, что ответов у ее авторов просто нет. Более того, они таких вопросов не ставили и не ставят, им это даже не интересно.
И вот тут приходится задать самый ужасный для меня вопрос. К тому же этот вопрос неизбежно возникнет у любого критически мыслящего читателя. А зачем вообще нужна подобная коллекция суккулентов? Нет, у меня, конечно, есть ответы. Но - теоретические. А на практике, если судить по рецензируемой книге? За 300 лет существования коллекции на ее базе не выполнено ни одного научного исследования! Основная ее часть закрыта для посещения и не используется ни в образовательных, ни в просветительских целях. Никаких программ использования данной коллекции для более широкого распространения в культуре редких и интересных растений нет и никогда не существовало. Самое важное, что сделано по этой коллекции за 300 лет – описана ее история. Просто вещь в себе! Сейчас в мире существуют тысячи крупных коллекций суккулентов и информация, которую они неизбежно продуцируют, публикуются в десятках научных и любительских журналов. Моя собственная коллекция несравнимо меньше и моложе коллекции БИН, но по сделанным в ней наблюдениям я опубликовал около сотни, надеюсь, не совсем бесполезных статей в различных российских и зарубежных изданиях. И в наш век информации это – нормальная практика для серьезных коллекций, как личных, так и научных – ведь они объективно создают информацию. А по коллекции БИН нет практически никаких публикаций – ни в научных, ни в любительских журналах. Если не считать нескольких коммерческих популярных книжек, не отличающихся по уровню информации от тех, что нередко пишут люди, вообще не выращивающие суккулентов. Сотрудники суккулентных оранжерей БИНа чем-то там занимаются, конечно, но никто об этом не знает и не узнает. Никогда?

[Дмитрий2]

Понятны мотивы И. М. Васильевой и Р. А. Удаловой: они хотели издать книгу, исходя из каких-то частных, вненаучных побуждений и сделали то, что смогли. Но вот роль ответственно редактора (к.б.н. Ю.С. Смирнов), двух остепененных рецензентов (Н.П. Адонина, В.М. Виноградова), наконец, Ученого Совета авторитетного академического института остается для меня загадкой. Хочется думать, что дело тут не в недостаточном профессионализме. Но тогда в чем?

Д. В. Семенов
Институт проблем экологии и эволюции РАН

[Дмитрий2]

Список литературы

Арнаутов Н.Н., Арнаутова Е.М., Васильева И. М. Каталог оранжерейных растений Ботанического сада Ботанического института Им. В. Л. Комарова. СПб. 2003. 160 с.

Васильева И. М. Сравнительно-морфологическое изучение начальных стадий онтогенеза некоторых родов трибы Notocacteae Buxb. Cactaceae // Биологическое разнообразие. Интродукция растений. Матер. II Международн. Научн. конф. СПб. 1999. С. 119-123.

Каталог коллекции живых растений Ботанического сада БИН АН СССР / Под ред. Р.В. Камелина. Л. 1989. 143 с.

Тропические и субстропическе растения в оранжереях БИН АН СССР / Под ред. А.А. Федоров. Л. 1973. Наука. 275 с.

Anderson E.F. The Cactus Family. Portland. 2001. 776 p.

Backeberg, C. 1977. Das Kakteenlexikon, 3th ed. Gustav Fischer Verlag,
Jena, Germany. 822 S.

Barthlott W., Hunt D., 2000. Seed-diversity in the Cactaceae subfamily Cactoideae Sherborne: Remous Ltd. 173 p.

Butterworth C. A., Cota-Sanchez J. H., Wallage R. S., 2002. Molecular systematics of tribe Cacteae (Cactaceae: Cactoideae): a phylogeny based on rpl16 intron sequence variation // Systematic Botany, 27. P. 257–270.

Buxbaum F., 1966. Die Gattung Notocactus (K. Sch.) Berger / in H. Krainz, Die Kakteen. Stuttgart. Lieferung 33.

Edwards E. J., Nyffeler R., Donoghue M. J., 2005. Basal cactus phylogeny: implications of Pereskia (Cactaceae) paraphyly for the
transition to the cactus life form // American Journal of Botany. V. 92. P. 1177–1188.

Hershkowitz M. A., Zimmer E. A.. 1997. On the evolutionary origins of the cacti // Taxon. V 46. P. 217–232.

Herbel D. Empfehlenswerte Kakteen und andere Sukkulenten: Pereskia grandifolia // Kakteen und andere Sukkulenten. 2005. B. 56, N 4, S. 110-111.

Nyffeler R., 2002. Phylogenetic relationships in the cactus family (Cactaceae) based on evidence from trnK/matK and trnL-trnF sequences // American Journal of Botany. V. 89. P. 312–326.

Prantner J. 2003. Bewegte Geschichte: Echinopsis (Lobivia) famatimensis (Spegazzini) Britton & Rose // Kakteen und andere Sukkulenten. B. 54, N 1, S. 12-13.

Ritz C. M., Martins L., Mecklenburg R., Goremykin V., Hellwig F. H., 2007. The molecular phylogeny of Rebutia (Cactaceae) and its allies demonstrates the influence of paleogeography on the evolution of South American mountain cacti // American Journal of Botany. V. 94. N 8. P. 1321–1332.

Winkler G. Lobivia famatimensis // Kakteen-Sukkulenten. 1982. B. 17, N 3, S. 38-42